Перевел рассказ Robert Moore Williams. Thompson's Cat , вышедший в сентябрьском номере журнала "Planet Stories" за 1952 год. Иллюстрацию для журнальной публикации нарисовал Фрэнк Келли Фрис.

— Это мертвый мир, — произнес Томпсон. В его голосе был благоговейный трепет, и, несмотря на то, что он точно знал, что здесь, в этом мире, ни с ним, ни с его командой ничего не может случиться, где-то внутри него появился след зарождающегося страха.

Куркил, стоявший рядом с ним на крыше здания, шепотом задал вопрос, который лучше было бы не задавать:

— Что же убило его?

Томпсон раздраженно шевельнулся. Не хотелось ему услышать этот вопрос, нет, только не сейчас. Его взгляд автоматически скользнул по аккуратным линиям космического крейсера, мирно покоящегося на площади у здания. Настроение Томпсона поднялось от увиденного. Это был его корабль, он руководил этой обширной исследовательской экспедицией, отправленной из Солнечного скопления на окраину Вселенной земными расами, начавшими свое долгое исследование тайн космоса и космических миров. Он гордился и видом своего корабля, и осознанием принадлежности к этой космической расе. Затем его взгляд прошел по пустынному городу, что расходился от них во всех направлениях, и он снова ощутил прикосновение страха.

Он решительно выкинул из головы это чувство и стал искать ответ на вопрос Куркила.

Когда-то это место было городом. Если вам важны были здания и улицы, высокие сооружения, где люди могли бы спокойно и эффективно работать, широкие проспекты, ведущие к аккуратным домам, где они могли бы мирно отдыхать после дневных трудов, если бы вы сочли эти вещи важными, то тогда это был бы все еще город. Но если бы вы считали, что важным элементом в облике города являются его жители, то это место уже не заслуживало такого названия.

Здесь не было жителей.

— Я не знаю, что его убило, — сказал Томпсон. Перед посадкой они облетели этот мир. С высоты они увидели больше дюжины городов, подобных этому. Все они были мертвы и пустынны, все улицы заросли кустарником, тротуары вспучило от простого давления корней, поднимающихся вверх, здания рушились по той же причине. Но они не увидели жителей. Они видели дороги, которые жители построили для соединения своих городов, но теперь они были пустыми. Они видели поля, на которых когда-то работали эти люди, поля, которые теперь снова стали лесами. Они не увидели никаких следов посадочных площадок для воздушных или космических кораблей. Раса, построившая эти города, еще не познала секрет крыльев.

С крыши здания, на которой они стояли, были видны через пластиковый иллюминатор корабля единственные живые существа, которых можно было наблюдать здесь и сейчас — Грант, специалист по связи, и Бастер, корабельный кот.

Гранта оставили охранять корабль. Бастеру тоже пришлось остаться, очевидно, против его воли. Он хотел сопровождать Томпсона. При виде кота на лице Томпсона промелькнула усмешка. Он и Бастер были закадычными друзьями.

— Мне не нравится это место, — внезапно сказал Куркил, — Мы не должны были здесь приземляться.

Куркил выдержал паузу, затем заговорил, на этот раз громче и с заметным оттенком страха в голосе:

— Здесь смерть.

Он хлопнул себя по руке и огляделся.

— Что случилось?

— Меня что-то укусило.

Он показал тыльную сторону ладони. Был виден крошечный прокол.

— Какое-то насекомое, — сказал Томпсон. Укус насекомого не вызывал опасений. Куркил и все остальные участники этой экспедиции были защищены от болезней. В Солнечном скоплении вакцины и иммунизаторы были разработаны против всех известных или мыслимых форм микробов и вирусов. Каждый член экипажа прошел тщательную вакцинацию. Кроме того, они были устойчивы к стрессу, и защищены от нервного напряжения, растущего в результате встречи с реальной или мнимой опасностью.

За исключением космического столкновения или несчастного случая в мире, который они исследовали, с ними ничего не могло случиться.

— Мы проверили воздух, взяли пробы почвы и растительности перед тем, как сесть, — сказал Томпсон, — Здесь нет ничего вредного для человека.

Такие мысли успокаивали.

Куркил заметно приободрился:

— Но что случилось с расой, построившей этот город?

— Не знаю, — ответил Томпсон.

В его голосе прорезалась нотка грубости, когда он попытался выбросить из головы воспоминания о том, что они увидели в этом здании, в которое вошли и на которое поднялись. Когда-то это было офисное здание, место, где работавшие здесь неизвестные люди проводили деловые операции и вели записи. Они не увидели бухгалтерских машин, никаких сложных механических устройств, используемых в Солнечном скоплении для записи процессов торговли. Эта раса не настолько прогрессировала. Но они оставили книги, написанные непонятными письменами, заказы на товары были по-прежнему аккуратно разложены по отделениям, все было в порядке без каких-либо признаков неразберихи.

Работники, казалось, покинули эти помещения вчера, если бы не покрывающий все ковер пыли.

— Не осталось даже животных, — сказал Куркил.

— Я знаю.

— Но что случилось? Расу, перешедшую на стадию градостроительства, не так просто уничтожить, не оставив каких-либо признаков сделанного.

— Очевидно, случилось именно это.

— Но это невозможно.

— Это произошло.

— Но...

— А вот и Нефф, — сказал Томпсон. Внизу, дальше по проспекту появились три фигуры: Нефф, Фортуна и Росс. Нефф высокий и стройный, Фортуна круглый, как шар, а Росс был квадратным, как бетонный блок. Нефф увидел их на крыше здания и поманил их взмахом руки. Что-то срочное было в этом жесте.

— Они что-то нашли, — сказал Томпсон. Куркил торопливо покинул здание вслед за ним.

— Что там?

— Пойдемте посмотрим, — ответил Нефф. Его лицо было серым. Фортуна и Росс молчали.

Здание, перед которым они стояли, когда-то было домом. Архитектура его не походила ни на что, когда-либо виденное ими на Земле, но назначение сооружения было очевидным. Здесь жили. Томпсон попытался представить себе людей, что могли жить здесь, мужа, возвращающегося вечером домой на ужин, приготовленный женой, детей, выбегающих ему навстречу. Его воображение спасовало.

— Там, сзади, — сказал Нефф.

Они обошли то, что когда-то было домом, и попали в какой-то сад, тихий уголок, где семья могла бы спокойно отдохнуть.

— Вот, — указал Нефф.

Три скелета скорчились в нише перед тем, что когда-то было святыней. Они лежали лицом к святыне, как будто умерли, молясь. Над ними в нише стены был...

— Идол, — прошептал Куркил.

— Они умерли, молясь своему богу, — произнес Томпсон. Он не заметил, что сказал это вслух. Три скелета...

Кости указывали на существ, очень похожих на человека строением тел. Большой, средний и маленький скелет.

— Мы думаем, что маленький принадлежит ребенку, — сказал Росс, — мы считаем, что это была семья.

— Ясно, — сказал Томпсон, — Вы нашли другие скелеты?

— Во множестве. Мы находили их почти везде, но обычно они таились по углам, как будто люди пытались от чего-то спрятаться.

Его голос внезапно сменился тревожным молчанием.

— Что-то указывает на причину смерти?

— Нет. Видимо, это произошло довольно внезапно. Мы думаем, что жители были о чем-то предупреждены. По крайней мере, нам кажется, что найденных нами скелетов недостаточно для города такого размера, поэтому мы предполагаем, что часть населения сбежала или пыталась сбежать.

— Ясно, — беззвучно повторил Томпсон. Он ощутил смутное впечатление, будто что-то пролетело перед его глазами, как стремительное мерцание света, и на мгновение уловил быстрый шорох в воздухе, словно пронеслась чья-то душа. Он задумался о бегстве этой расы, о массовом исходе, который они предприняли, пытаясь спастись от какой-то угрозы. Но что это была за угроза?

— Как вы думаете, что это вызвало?

Росс пожал плечами, жестом выразительно показывающим отсутствие знания и понимания.

— Война...

— На этой планете не было войн, — быстро сказал Нефф, — в этих городах нет никаких признаков конфликта.

— Гм, — сказал Томпсон.

Четверо мужчин с тревогой смотрели на него. Они ждали, когда он примет решение, определится с тем, что делать дальше.

Томпсону не нравился ход его собственных мыслей. Что-то, являющееся кровным братом Смерти, было здесь на этой планете, он в этом был твердо уверен. Доказательства были повсюду.

— Мы возвращаемся на корабль, — сказал Томпсон.

Грант заметил их приближение и открыл им шлюз. Его обеспокоенное лицо смотрело на них.

— Что здесь случилось?

— Мы не знаем, — ответил Томпсон. Кот Бастер протолкнулся между ног Гранта, сделал длинный прыжок на грудь Томпсона и благополучно приземлился на двадцать когтей.

— Привет, старина, ты обо мне беспокоился?

Они прошли через шлюз.

— Поднимаемся, — сказал Томпсон, — Нам нужно немного времени, чтобы подумать над этой загадкой. Может быть, нам будет лучше думаться, когда мы будем подальше отсюда.

При его словах на лицах мужчин отразилось облегчение.

— Возможно, в скором времени мы отправимся домой? — спросил Куркил, с улыбкой надежды.

— Вы можете быть уверены в этом, — ответил Томпсон.

Корабль поднялся и завис в воздухе на высоте многих миль над безмолвной планетой. Экипаж занялся рассмотрением проблемы.

— Я голосую за полное расследование, — сказал Грант.

Он был полон горячего энтузиазма.

— Эта раса была здесь. С ними что-то случилось. Мы должны выяснить, что произошло, потому что…

Он остановился. Медленно энтузиазм сошел с его лица.

— Нет, это невозможно, — закончил он.

— Нет никакого опасения, что вирус, уничтоживший эту расу, пересечет космос и доберется до Солнечного скопления, — сказал Куркил, — Расстояние слишком велико.

— Расстояние оказалось не слишком велико для нас, чтобы пересечь космос, — сказал Фортуна.

— Пожалуйста, — прервал их Томпсон, — мы не можем использовать логику для этой ситуации, пока у нас не будет адекватных данных. Единственные данные, которые у нас есть...

Он замолчал, когда память показала ему образ этих данных — безмолвные, заброшенные города, мир возродившейся растительности, три скелета перед святыней.

Внезапно он принял решение. Оно было импульсивным.

— Наш исследовательский полет близок к концу. Мы улетаем. Возвращаемся в Солнечное скопление. Мы отметим эту планету на звездных картах как кандидата для дальнейших исследований.

Лица всех присутствующих просветлели, когда он сделал это объявление. Солнечное скопление! Дом! Зеленый мир Земли в глубинах космоса. Даже в одной этой мысли было достаточно волшебства, чтобы избавиться от страха перед тем, что они видели там, на пустынной планете.

Менее чем через час жужжание двигателей оповестило, что корабль, уже установленный на курс, начал ускоряться, готовясь к переходу в гиперполет. Томпсон был в своей каюте, делая окончательную проверку полетных данных, предоставленных машиной. Бастер лежал у него на коленях в полудреме. Внезапно кот соскочил с его колен и, казалось, набросился на какую-то невидимую добычу в комнате. Кот поймал то, за чем гнался, его челюсти хрустнули и он что-то проглотил.

Томпсон недоверчиво уставился на кота.

— Бастер, тебе что-то снится? Тебе приснилось, что здесь была мышь?

Кот мяукнул, подошел к нему, снова взобрался на его колени и заснул. Томпсон вернулся к своим числам. Они были правильными.

По корабельной системе связи разнесся тихий удар гонга. Предупреждение о приближении прыжка. На его коленях проснулся Бастер и тут же вонзил двадцать когтей в одежду Томпсона. Томпсон протянул руку, крепко ухватился за поручень на своем столе и начал глубоко дышать. Снова прозвучал гонг. Последнее предупреждение о том, что корабль переходит в гиперполет. Томпсон вдохнул как можно глубже и задержал дыхание.

Гонг замолчал. Корабль сильно бился и пульсировал. Прыжок продолжался. У Томпсона возникло ошеломляющее впечатление, будто все атомы в его теле пытаются перевернуться одновременно. На мгновение возникло чувство сильного напряжения. Затем чувство исчезло, когда корабль и все, что в нем находилось, перешли в гиперполет. Томпсон снова начал дышать. На его коленях Бастер расслабил когтистую хватку и заурчал. Бастер был опытным мастером в таких прыжках.

— Ааааааа!

Жуткий крик, эхом разнесшийся по кораблю, казалось, всколыхнул каждую прядь волос на голове Томпсона. Томпсон выбежал из каюты. Крик снова раздался из кают-компании. Томпсон появился в кают-компании как раз вовремя, чтобы увидеть, как Куркил стоит посреди помещения и срывает со своего тела последние остатки одежды. При ярком свете его кожа стала ярко-зеленой.

Фортуна пытался подойти к нему, но Куркил не давал мужчине приблизиться.

— Держись подальше, держись подальше. Не трогай меня. Ты подхватишь это.

За долю секунды, которая потребовалась Томпсону, чтобы оценить ситуацию, зеленый цвет, разливающийся по телу Куркила, стал более интенсивным.

По мере того, как цвет становился более глубоким, крик, пенящийся на его губах, начал стихать. Он падал медленно, как человек, у которого расшатывается один сустав за другим.

Он был мертв еще до того, как упал на пол. Мертв настолько окончательно, что даже судорожная дрожь не прошла по его телу.

В кают-компании воцарилась ледяная тишина. Это был сон, кошмар с дикими, искаженными картинами.

Рука Фортуны неопределенно махнула в сторону Солнечного скопления.

— Похоже, что мы не так устойчивы к ошибкам и стрессу, как они сказали.

— Что случилось?

— Он сидел в кресле, и мне показалось, что он спит. Потом он закричал и стал срывать с себя одежду, — Росс развел руками, — я пытался помочь...

— Я знаю, — сказал Томпсон. Он пытался решить, что делать. На этом корабле не было предусмотрено ничего для манипуляций с мертвыми телами. Такое непредвиденное обстоятельство считалось слишком маловероятным. Что ж, есть порт для выброса.

— Принесите простыни, — сказал Томпсон. С помощью Фортуны и Росса он начал делать то, что должно было быть сделано.

Позже, в кают-компании, они собрались, чтобы решить, что делать дальше. Нефф покинул машинное отделение, оставив двигатели под присмотром автоматического управления. Грант пришел из рубки управления. Если возникнет опасность, они вернутся на свои посты.

Они все были молчаливы и тревожны. Только Бастер оставался равнодушным.

— Кажется, нет сомнений в том, что мы занесли инфекцию на борт корабля, — сказал Томпсон.

Он высказал очевидную вещь. И получил заслуженный ответ. Тишину.

— Мы также должны учитывать возможность того, что еще кто-то из нас, а может и все мы, инфицированы.

Никто не шевельнулся, не произнес ни слова. Видимо, они надеялись, что неправильно расслышали сказанное. На коленях у Томпсона Бастер заворчал, как будто он понял услышанное и ему это не понравилось.

Раздались два голоса:

— Что будем делать?

— Как мы можем узнать, что вызывает эту болезнь?

Затем послышался голос Фортуны:

— А даже если узнаем, что мы можем с этим поделать? ОНИ ничего не смогли.

— Тот факт, что эта раса не смогла остановить болезнь, не означает, что и мы не сможем ее остановить. Мы — другая раса с другим метаболизмом и другим строением тела...

— У Куркила был такой же метаболизм и такое же строение тела, — сказал Росс.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — категорично произнес Томпсон. Несмотря на то, что эти люди должны были быть невосприимчивыми к переживаниям, в воздухе витала паника. Он чувствовал это, и знал, что нужно остановить это, прежде чем оно начнется. Внутренне он проклинал то обстоятельство, что на борту нет врача, но он слишком хорошо знал ход рассуждений, который привел к этому.

— У нас есть медицинская библиотека, — осторожно заметил Росс.

— Да, — сказал Фортуна, — И в ней можно найти, как врачевать все мыслимые формы травм, но не говорится ни слова об инфекциях, в любом случае у нас нет никаких лекарств для их лечения.

Снова наступила тишина. Бастер на коленях Томпсона начал корчиться и свалился на пол. Вытянув хвост, низко опустив тело, он двигался по пластиковому полу, словно преследовал что-то, находящееся за открытой дверью.

— Мы все равно проведем дезинфекцию, — сказал Томпсон. — Вычистим весь корабль.

Работа принесла им некоторое облегчение. Одежду, которую носила десантная группа, выкинули через порт выброса. Вспотевшие мужчины, лихорадочно работая, мыли внутри корабля полы, стены и потолки. Дезинфицирующие средства разложили по всем помещениям.

После распределения дезинфектантов настроение начало подниматься, но даже тогда признаки стресса все еще были слишком очевидны. Никто не знал инкубационный период вируса. Чтобы убить Куркила, потребовалось всего несколько часов. Но могли пройти дни, прежде чем вирус разовьется в следующей жертве.

Могут пройти месяцы или даже годы, прежде чем они будут абсолютно уверены, что у них нет шансов заразиться.

К тому времени, когда корабль достигнет Солнечного скопления и автоматика выведет его из гиперполета, все они могут оказаться мертвы.

Если это произойдет, органы управления корабля автоматически остановят его полет. Это засекут дальние станции космического патруля и отправят другой корабль, чтобы взойти на борт и привести его.

При мысли о том, что произойдет потом, Томпсон поспешно направился в рубку управления. Здесь дежурил Грант, тонкогубый и нервный. Томпсон начал торопливо прокладывать новый курс. Грант смотрел через его плечо.

— Введите это изменение курса, — сказал Томпсон.

— Но, капитан... — возразил Грант. Лицо мужчины побледнело, когда он осознал смысл нового курса, — Нет. Мы не можем этого сделать. Это значит...

— Я знаю, что это означает. Надеюсь, я нахожусь в здравом уме. Этот курс является мерой предосторожности на тот случай, если к тому времени, когда мы достигнем Солнечного скопления, в живых никого на борту не останется.

— Но...

— Внесите изменения, — отдал прямой приказ Томпсон.

Грант неохотно скормил новый курс компьютерам. Дрожь прошла по корпусу, когда корабль в ответ изменил курс.

— Мы выйдем из гиперполета менее чем через три часа, — сказал Грант, — Небеса помогут нам, если этот курс не будет изменен до этого времени.

— Если этот курс не будет изменен до этого времени, только небеса могут помочь нам. С этого момента вы не должны ни на мгновение покидать рубку.

— Да, сэр.

В сопровождении Бастера Томпсон покинул рубку управления.

— Ууууууу!

Крик, доносящийся из кают-компании, на этот раз был в другой тональности и состоял из других звуков. Но смысл был такой же, как тогда, когда кричал Куркил. Томпсон побежал вперед.

Жертвой был Росс. Как и Куркил, он срывал с себя одежду. Как и Куркил, он позеленел. Когда он упал, он больше не поднялся.

У Томпсона, когда он стоял и смотрел на Росса, возникло смутное впечатление, будто что-то, жужжа, пролетело рядом с ним. Шорох крыльев, словно пролетела чья-то душа.

Из машинного отделения появился Нефф

— Я слышал, как кто-то кричал по внутренней связи. О, ясно.

Его лицо двигалось, челюсти шевелились, как будто он пытался что-то сказать. Но он не издал больше ни звука.

Фортуна вышел из своей каюты и посмотрел на Росса сверху вниз.

— Наша дезинфекция не сработала, да?

— Может быть, он подхватил заразу на планете, — сказал Томпсон. Он пытался придать уверенность своему голосу. Это ему не удалось.

— Принесите простыни, — сказал он.

Молитвы не было. Церемонии погребения тоже. Тело прошло через порт выброса и исчезло в бескрайних глубинах космоса.

Томпсон вернулся в свою каюту и рухнул за свой стол. Фортуна и Нефф последовали за ним.

Бастер мяукнул

— Давай, приятель.

Кот прыгнул Томпсону на колени.

— Думаю, нет особого смысла дальше обманывать самих себя, — сказал Фортуна. Его голос был глухим и ровным, без выражения и души. Мышца на щеке Неффа подергивалась.

— Я вас не понимаю, — произнес Томпсон.

— Черт, вы меня достаточно хорошо понимаете. Факты очевидны. У нас либо у всех вирус, либо он здесь, на корабле, и мы его подцепим. Все, что мы делаем, — так это ждем, кто будет следующим. Я хочу знать — кто вытолкнет последнего человека через порт для выброса?

— Я не знаю, — ответил Томпсон.

— Разве мы больше ничего не можем сделать? — тик на щеке Неффа становился все более заметным.

— Если и можем, то я не знаю... Какого черта, Бастер?

Кот, лежавший у него на коленях, внезапно спрыгнул на пол. Вытянув хвост, кот присел, его глаза насторожились, казалось, он пытается проследить за полетом чего-то в воздухе над ним.

Очень смутно, очень неопределенно Томпсон уловил шелест крыльев.

От действий кота и этого звука по его телу прошла волна сильного холода.

Прежде чем он успел сдвинуться с места, кот подпрыгнул вверх и поймал что-то щелкнувшими челюстями.

В ту же долю секунды Томпсон пришел в движение. Прежде чем Бастер успел сглотнуть, Томпсон схватил его за челюсти и сжал их. На его столе стоял стеклянный колпак. Он приподнял его, просунул под него голову кота и развел большим и указательным пальцами его пасть.

Возмущенный Бастер что-то изверг. Томпсон выдернул кошачью голову из-под колпака и прижал его края к столу. Разгневанный кот зарычал на него. Нефф и Фортуна смотрели на него так, будто думали, что он потерял рассудок. Томпсон не обратил на них внимания. Он был слишком занят, уставившись на что-то внутри колпака, даже позабыв об их существовании.

Он не мог видеть существо под колпаком.

Он знал, что оно может летать, но не знал какой оно формы или размера. Он слышал, как оно бьется о стекло. И каждый раз, когда оно ударялось о стенку колпака, в точке удара появлялось крохотное зеленоватое пятно.

— Что... что, черт возьми, у вас там находится? — прошептал Нефф.

— Я не знаю точно. Но я думаю, что там носитель вируса.

— Что?

— Смотрите.

— Я ничего не вижу.

— И я пока тоже, но я слышу его и вижу те места, где оно ударяется о стенки сосуда. Что-то есть под этим колпаком. То, что Бастер видел все это время.

— Но что это?

Томпсон указал на банку.

— Одно или несколько таких созданий попали на корабль, когда был открыт шлюз. Мы не могли их видеть, не знали, что они существуют. Но Бастер видел их. Он поймал одно из них в этой каюте вскоре после того, как мы взлетели. Я думал, он играет, развлекается, или...

Он замолчал. Из глубин его разума всплыл фрагмент истории позабытых ныне темных веков Земли, когда целые народы были уничтожены лихорадкой, которую разносило какое-то насекомое. Может и у них под банкой было какое-то насекомое?

Затаив дыхание, Томпсон следил.

Стук о стенки колпака становился все слабее. Потом он прекратился вовсе. На столе появилось пятно. Крылья дрожали в этом пятне, крылья, которые меняли цвета всего спектра радуги, когда становились видимыми.

Когда дрожание крыльев прекратилось, все существо стало видимым. Ткани существа были чрезвычайно тонкими, едва видимыми, размером оно было с колибри.

В каюте воцарилась тишина. Томпсон заметил, что его глаза сфокусировались на длинном заостренном клюве существа.

— Живым его вообще не было видно, — прошептал Фортуна, — Его можно увидеть только когда оно мертво.

В его голосе прозвучали нотки ужаса.

— А ведь, только час назад Росс жаловался, что его что-то укусило.

Подобно вставшей на место последней детали сложенного воедино пазла, что-то щелкнуло в голове Томпсона.

— Куркил тоже. Когда мы были вне корабля, его что-то укусило.

Снова наступила тишина. Он переводил взгляд с Неффа на Фортуну.

— Что же...

Они покачали головами.

— Все сходится, — прошептал Томпсон, — Это существо переносчик вируса, или яда, или чего-то еще. Без укуса вирус не может распространяться. Мы нашли причину. Мы победили.

Он ощутил, как на его лице выступил пот, пот настоящего облегчения. Он откинулся на спинку стула. Бастер, оправившись от своего возмущения из-за перенесенного унижения, вскочил на стол и прислонился носом к стеклу, наблюдая за мертвым существом внутри колпака.

— Он поймал одно из этих созданий прямо в этой каюте, — прошептал Томпсон. Дрожь прошла по его телу и исчезла. Он был так близок к смерти и не подозревал об этом. Бастер спас его.

Вместо того, чтобы искать у него защиты, кот в некотором роде сам защитил его. Его взгляд с нежностью остановился на коте.

— А что, если на корабле есть еще такие? — заговорил Фортуна.

— Мы можем решить эту проблему, — сказал Томпсон, — Скафандры. И теперь, когда мы знаем, что искать, мы можем очистить корабль. Если мы этого не сделаем, Бастер сделает это за нас.

— Скафандры! — как будто услышав только одно это слово, Фортуна выбежал из каюты. Он вернулся с тремя костюмами. Они поспешно их надели.

— Ни один проклятый жук не сможет прокусить ни одну из этих штуковин, — торжествующе сказал Нефф, — Стойте, а как же Грант? Разве нам не лучше взять и ему костюм?

— Я должен еще сказать. Фортуна...

Но Фортуна уже выбежал из комнаты, что-то задумав. Томпсон включил переговорное устройство внутренней связи.

— Грант?

— Да, что случилось?

— Мы нашли причину и знаем как с ней разобраться.

Возглас Гранта был слышен и из рубки управления.

— Слава богу. А я сижу здесь, наблюдая, как Солнце становится все больше и больше ... — он внезапно задохнулся, прервался, затем спросил:

— Можно ли сейчас сменить курс?

— Определенно все в порядке, — ответил Томпсон, — Фактически, это приказ.

Мгновение спустя корабль заскрипел, когда направление полета изменилось. Томпсон глубоко вздохнул, заметив, что Нефф смотрит на него.

— Что он сказал насчет того, что Солнце становится все больше и больше? Скажите, какой у нас был курс?

— Курс столкновения с Солнцем, — ответил Томпсон.

— Что? — Нефф ахнул, — Вы хотите сказать, что собирались бросить корабль на Солнце?

Томпсон заторможенно кивнул.

— Я не знал, будем ли мы живы или нет, но я не хотел, чтобы этот корабль добрался до Солнечного скопления и выпустил там вирус, который уже уничтожил население целой планеты.

Он говорил медленно, с твердой уверенностью, что отчаянная опасность благополучно миновала. Нефф уставился на него круглыми испуганными глазами.

На столе Бастер прекратил свое бдение, мяукнул и прыгнул капитану на колени. Руками в толстых перчатках космического скафандра Томпсон нежно погладил его.

Бастер благодарно выгнул спину и замурлыкал.